БАБУШКИ И ДЕДУШКИ. Часть 2

Слева - направ: папина мачеха бабушка Марыня из Чабаровки и бабушка Анна. Рождество. Вторая половина восьмидесятых.

 Теперь – мачеха отца бабушка Марыня. Я написала, что она жила у чужих людей. Папа называл бабушку Марыню МАМОЙ. На Рождество и на Пасху папа привозил из деревни бабушку Надю и бабушку Марыню. Они ночевали у нас вместе с моей бабушкой Анной. Для меня в эти дни был настоящий праздник. С бабушками, папой мы ездили в Чабаровскую церковь. В Гусятине возле церкви и отца, и мать могли увидеть. Отец тогда работал в райкоме водителем, а мать – в прокуратуре – секретарём и завканцелярией. Поэтому ехали на службу в Чабаровку. Потом с бабушками – к нам: У МЕНЯ ЖЕ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ НА РОЖДЕСТВО. Был настоящий праздник.

 Ещё в начальной школе я как-то спросила мать: «Почему бабуся Марыня не живёт с нами. Папа же называет её матерью. Почему твоя мама живёт с нами, а папина – нет». Мать ответила, что бабушке Марыне там хорошо. Тогда я её вновь спросила: «А кто ей те люди, с которыми она живёт? Это же не папины брат или сестра?» Мать сказала, что люди, у которых жила папина мать – ЕЙ ЧУЖИЕ. И добавила: «Вона так собі пішла до них жити, та й живе. ЇЇ там добре». Я ни в коем случае не хочу сказать, что эти люди плохо обходились с бабушкой. Вероятно, действительно, бабушке было у них лучше, чем было бы у нас, при такой МАРИИ ВАСИЛЬЕВНЕ, при таком отношении к отцу, ко мне. Но у меня маленькой ещё тогда был ступор: КАК ЕЙ МОЖЕТ БЫТЬ ХОРОШО ИЛИ ЛУЧШЕ У ЧУЖИХ ЛЮДЕЙ – ЭТО ЖЕ ПАПИНА МАТЬ И МОЯ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЕЙШАЯ БАБУШКА. Когда она приезжала, то настолько боялась причинить излишнее беспокойство! Сама была маленькая, худенькая и очень добрая.

 В ДЕРЕВНЕ ВСЁ ЭТО ДОЛЖНЫ ПОМНИТЬ И ЭТА ПАМЯТЬ ДОЛЖНА ЖИТЬ ТЯЖКИМ УКОРОМ ТВАРИ, КОТОРАЯ, УНИЧТОЖИВ ДЕДУШКУ, БАБУШКУ, ОТЦА, СЕЙЧАС ДОЖИРАЕТ НАШУ С СЫНОМ ЖИЗНЬ!

Дедушка, бабушка, папа

 Тогда Мария Васильевна мне не говорила, что отец, по её словам, "ПРИЙМАК" - то есть зять, который пришёл в дом своей жены. Напомню, что дедушка после отбывания наказания (за подстроенную ему подготовленными заранее псевдодрузьями растрату - видно, он сильно мешал своему брату, который, впоследствии, уехал в Канаду или Америку) в Пермском крае вместе с бабушкой, поехал на Донбасс зарабатывать. Работал в шахте. Дедушка и бабушка построили дом, потом забрали дочь Марию, которая на протяжении отбывания наказания дедушкой оставалась в Чабаровке у своей бабушки моей прабабушки Текли. Девятый и десятый класс Мария Васильевна заканчивала в Углегорске. Там сразу вышла замуж за отца. В двадцать лет она родила Петра. Мария Васильевна неоднократно рассказывала, что брат весил 5 кг 500 гр., а также о том, как у неё ещё дома отошли воды перед родами. НАПОМНЮ, ЧТО В НИЖНЕВАРТОВСКЕ В РОДДОМЕ, КОГДА РОЖАЛА Я, БЫЛ ИСКУССТВЕННО СОЗДАН ДЛИТЕЛЬНЫЙ БЕЗВОДНЫЙ ПЕРИОД (С 10 часов утра до ТРЁХ ЧАСОВ НОЧИ), ПОСЛЕ ЦЕЛОГО ДНЯ И ПОЛОВИНЫ НОЧИ ИСКУССТВЕННЫХ СХВАТОК МНЕ ДАЛИ ПОДПИСАТЬ МНОГО РАЗНЫХ БУМАЖЕК (по поводу возможности заражения крови и другие), В ТРИ НОЧИ ВЫЗВАЛИ ЛЕЧАЩЕГО ВРАЧА ЛЮБОВЬ ИОСИФОВНУ (фамилию не помню) И НАЧАЛИ ОПЕРИРОВАТЬ. Я ДУМАЮ, ЧТО ОПЕРАЦИЮ МОЖНО БЫЛО СДЕЛАТЬ РАНЬШЕ. По словам Марии Васильевны, в ТРИ ЧАСА НОЧИ она родила меня.

 Вернусь к дому. Через некоторое время после рождения брата, по словам Марии Васильевны, в связи с тем, что в Тернопольской области лучше природа, больше зелени, для ребёнка хорошо, а в Донбассе экология хуже, сплошные терриконы, решили вернуться в Чабаровку. Мария Васильевна, как видно, уже прошедшая "определённую подготовку" дедушкиным родным братом (без ведома дедушки, конечно) пошла работать в прокуратуру. Скорее всего, её тут уже ждали. В прокуратуре она НА СЕБЯ получает участок для строительства дома. Дом строит дедушка Василий, дедушка Николай и другие друзья дедушки Василия – отца пани Марии. В строительство вкладываются деньги, полученные за проданный дом. Дом в Углегорске продали, для того, чтобы строить в Гусятине, а отец ещё остался зарабатывать в Углегорске и временно жил у бабушки Нади, которая с мужем жила в квартире. Отец работал в шахте одиннадцать лет и несколько месяцев. Сколько работал в шахте дедушка, мне, к сожалению, не известно. Видимо, долго, успев построить дом. По рассказам Марии Васильевны ей всегда должна была принадлежать усадьба в Старом Ныжбирке, где осталась жить дедушкина родная сестра. Пани Мария всегда обижалась на дедушкиных родственников, потому что они её, как она говорила, «обокрали». Но, как я поняла, мой дедушка жил в Чабаровке у бабушки, был тоже «приймаком». И здесь путаница. Жаль, что я была маленькая, не всё спрашивала и не всё запомнила. Это теперь Мария Васильевна, постоянно разговаривая про себя, говорила, что на этой усадьбе в Гусятине «всё всегда было только её». Она повторяла слова дедушкиного брата: «Як в Нижбырку, Марусю, не стало всё твоё, то ты оформишь на себя в Гусятине усадьбу и там будет всегда всё твоё». Только вот «всё Марусино» должно было зарабатываться не «Марусей» по их замыслам, и не заокеанским родственничком «титаном мысли», который ношенные вещи присылал – гуманитарку. Всё это хитро, подло и дальновидно было давно ими предусмотрено, видно, после изучения нас, дураков, зарабатывавших деньги.

 Таким образом, дом в Гусятине строился, когда биологическая мать и отец были женаты, и уже родился брат. Но отец считался «ПРИЙМАКОМ», а она – домоправительница. Тем временем негодяи незаметно, как бы естественно доконали главного им не нужного человека – дедушку. С бабушкой было проще и лучше: у неё, как и у меня никогда не было времени, она тянула на себе всё хозяйство, огороды, детей и пани Мария называла её «ПИЯВКОЙ». Теперь Мария Васильевна неоднократно повторяла на меня: «То та сама паршива суча бабця. Ті самі привички, слова. То ж треба так навчити. Їй тоже ніхто не потрібен був крім тата». Слава Богу, что я похожа на бабушку намного больше, чем пани Мария.

 Теперь закончу мысли о «ПРИЙМАКЕ» и бабушке Марыне. Теперь пани Мария говорила о бабушке Марыне: «Чого ж я мала її брати додому, та ж він був ПРИЙМАК». Теперь я поняла, почему после многочисленных скандалов, спровоцированных Марией Васильевной, которыми ей нужно было добить бабушку, испортить отцу жизнь и мне детство, отец перестал что-то охотно делать дома – только по необходимости. Негодяйка не давала ему спокойно собирать и перерабатывать урожай, так же, как и нам с сыном. Каждый год эта мерзавка устраивает провокации или другую беду, чтобы мы с сыном не собрали урожай, ничего не съедали. Папе было больно ещё и потому, что я его не понимала. Обычно я слышала ссору уже в разгаре и ошибочно защищала, как мне казалось, более слабую сторону – пани Марию. Доконав отца, пани Мария сразу взялась за меня, стараясь довести до нервного срыва, регулярно оскорбляя, очень обидно перевирала события, отнимала силы, с помощью также  тех негодяев, которые ей помогали в России. Пани Мария не рассчитывала на то, что я вернусь из Нижневартовска. То, что мне нужно было пережить, не все выдерживают. Пани Мария собиралась так же, как и меня продать моего сына, а если не получится выгодно продать – в психушку. Она тут «играла» словами «Интернет» - «интернат». (Да и видно, что во время наглых необоснованных проверок, нарушающих нашу и так разрушенную ими же жизнь, причиняющие нам дополнительный значительный материальный и моральный вред, лицемерно «проявляют заботу о моём сыне», оболгав меня и забрав у нас всё. Безосновательно, нагло и позорно цепляются даже за алименты – законно установленные, часто не выплачивавшиеся или выплачивающиеся в минимальном объёме). А мерзкая пани Мария повторяет: «Вже скоро, суки, будете ви голі і голодні». Мы - я, сын и наша собака – ТРИ СУКИ. ПАНИ МАРИЯ ДАВНО РАССЧИТЫВАЛА НА ТО, ЧТО ОНА ОСТАНЕТСЯ ОДНА И НАЧНЁТ НОВУЮ ЖИЗНЬ – С МОИМИ ДИПЛОМАМИ И ДРУГИМИ ДОКУМЕНТАМИ НА ИМУЩЕСТВЕ, КОТОРОЕ ОНА НЕ ЗАРАБАТЫВАЛА. 

 Теперь  пани Мария ещё играет словом «КОТОМКА», издеваясь над папиным именем ТОМКО – так его называли в просторечии, упрощённое от Тимофей. Она говорила, что мы отсюда пойдём только с котомками, без ничего. Как не странно, в Степановке в деревне у бабушки у моего бывшего мужа Виктора Лысенко было прозвище «КАТО» (с экскаватором связанное). Я не знала, что мне «котомка» уготована в лучшем случае – «самые родные» же.  

 Брат когда-то угрожал дом в Гусятине экскаватором загрести; подаренную мне овчарку, которая потом сильно болела из-за искусственно подсаженных ей  болезней, Грайдой назвал, чуть ли не грейдером. Это всё должно было произойти в том случае, если я подам на развод со своим мужем и буду делить имущество. Я тогда легкомысленно воспринимала такое наглое влезание в личную жизнь, думала, что он шутит. Ведь сам дважды официально разводился. Хотя, второй жене с сыном, как видно, он тоже угрожал, поскольку алименты за него определённый период платила пани Мария. 

 Также пани Мария хорошо знает и использует игровой термин "тэпнуть", что значит "переместить". Ей это слово очень нравится, потому что, используя это слово в отношении нас с сыном, она ИЗДЕВАЕТСЯ НАД ИМЕНЕМ И ОТЧЕСТВОМ ОТЦА ХОМЕТЫ Т.П. - Тимофея Прокопьевича. С момента моего приезда в Гусятин в 2012 году пани Мария неоднократно высказывала оскорбления в мой адрес, искажая папино имя: "відфіялася курва...", "не будеш більше фіятися" и другие аналогичные. Это очень больно и обидно слушать, потому что "фіятися" у меня никогда времени не было: нужно было закончить два вуза, аспирантуру, готовить диссертацию, параллельно много работать, чтобы поднять находившуюся в упадке усадьбу, самой жить, обеспечивать сына, уделяя ему время, А, ГЛАВНОЕ И ОЧЕНЬ ДОРОГОСТОЯЩЕЕ - ПОСТОЯННО ЛЕЧИТЬ "ОЧЕНЬ БОЛЬНУЮ" пани Марию, которую всегда болело всё и нужно было лечить у областных специалистов.  

 Мою самую близкую бабушку Аню хоронили в сентябре 1992. Есть ещё люди, которые хотя бы немного помнят похороны. Я не помню, кто был из Чабаровки. Как раз люди из деревни могут правдиво вспомнить события, возможно, ещё некоторые соседи, далеко не все даже из тех, кто помнит бабушку и похороны. Я вижу, что некоторые – лживые и купленные – даже о похоронах отца забыли, не то что о похоронах бабушки.

 Итак, в сентябре 1992 года я уже работала воспитателем в детском саду «Соловушка». В августе и в начале сентября у меня был отпуск, и я находилась дома в Украине – помогала собирать урожай. Из Украины улетела в середине сентября. Прощаясь со мной, бабушка сказала удручающую фразу, за которую я её ругала, воспринимала несерьёзно и отганяла от себя любые мысли в этом направлении: «Далеко до следующего отпуска. Вдруг я тебя уже не увижу!» Известие о том, что у бабушки инсульт пришло, где-то через неделю после того, когда я, вернувшись в Нижневартовск, вышла на работу. Я тогда ещё не осознавала полностью, что такое инсульт, каковы его последствия в таком возрасте. Накладывались ещё мысли о том, как быть, ведь я только приехала из отпуска, кто мне вновь даст время. Также, я никак не могла поверить в то, что бабушки может не стать. Тем не менее, я подошла к директору детского сада Колебиной Лилии Исмагиловне и спросила её о возможности поехать в Украину. Она не только разрешила, но и помогла с деньгами. Мы с Петром срочно летели самолётом в Киев, а из Жулян – в Тернополь. В Гусятин мы приехали под вечер. Было ещё светло. Бабушка лежала на кровати в спальне. Она не могла ничего сказать. Немножко смотрела. Когда увидела меня – из глаз покатились слезы. Бабушка так ничего и не сказала. Мне тогда было двадцать лет. Не знаю, могла ли я в то время быть более сознательной. Но я и гораздо позже не замечала того, что за моей спиной делали так называемые «родные» биологическая мать и брат. Если бы не тяжёлые события, которые тянутся в моей жизни с 2008 года по настоящее время, я, наверно, не прозрела бы. На сколько я помню, было сказано, что лечение бабушке уже не поможет. Где-то  часов в десять я уснула. Брат и мать ещё не спали. Отца не было. Он, вероятно, был на дежурстве в автоколонне (на пенсии подрабатывал сторожом). Проснулась часа в два или три от шума и света в доме. В зале, откуда, обычно, провожают умерших, на уже разложенном и  убранном траурном столе лежала бабушка. К похоронам, практически, всё было готово. Мать местами протирала от пыли пол. Ходил и что-то делал брат. Я это уже смутно помню у меня было чувство, будто меня придавило огромным камнем, и я не могу из-под него выбраться. Людей в доме ещё не было. Только горел свет и лежала бабушка. Мне потом сказали брат с матерью, что бабушка умерла почти сразу после того, как я уснула. Бабушку похоронили в тот же день. ПОЧЕМУ? СИНЕТЬ НАЧАЛА МОЯ УДУШЕННАЯ ДВУМЯ ТВАРЯМИ БАБУШКА? ТВАРЯМ НУЖНО БЫЛО ВРЕМЯ. Потом так называемый братец «НЕ ЖАЛЕЯ СВОИХ СИЛ» «ДОБРОДЕТЕЛЬНО» СДЕЛАЛ БАБУШКЕ НА ПАМЯТНИК ЦВЕТНУЮ ФОТОГРАФИЮ. А ещё через годы, почему-то вновь в память о той же МОЕЙ БАБУШКЕ, хотя свои бабушки были, мой племянник Максим называет свою дочь Анной, так же как и его отец назвал своего первого сына в честь сбитого краном дедушки ВАСИЛИЯ, добитого его собственной тоже, так называемой матерью.

 Мария Васильевна мне сказала, что инсульт у бабушки был ДВАДЦАТЬ ПЕРВОГО СЕНТЯБРЯ. ПОХОРОНЫ БЫЛИ – ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТОГО. ЛЕКАРСТВ Я НЕ ВИДЕЛА, ВРАЧЕЙ НЕ БЫЛО. БАБУШКА ЖИЛА ТРИ ДНЯ, БЫЛА В СОЗНАНИИ И НИЧЕГО НЕЛЬЗЯ БЫЛО СДЕЛАТЬ??? ПОВТОРЮ, КОГДА МЫ ПОД ВЕЧЕР ПРИЕХАЛИ С ПЕТРОМ, БАБУШКА МЕНЯ УЗНАЛА И У НЕЁ ПОТЕКЛИ СЛЁЗЫ!!!

 Всё нужное привозил брат. Свои деньги, полученные в саду, я у него не забирала. Важно, что сохранились  фотографии  дедушкиных похорон, ещё отец фотографировал . Брат говорил, что будет фотограф. Тогда фотограф был один, имени не знаю  – невысокий светловолосый, который давно работает в Гусятине. Тогда я не обратила внимания на то, что фотографий сделано не было. НЕТ НИ ОДНОЙ ФОТОГРАФИИ ПРОЩАНИЯ С БАБУШКОЙ, БАБУШКИНЫХ ПОХОРОН!

К этому же фотографу я обращалась, когда умер отец. Было сложно и не до фотографий, фотографии тяжело смотреть, но иногда возникает необходимость это вспомнить. Количество фотографий я не определяла. Об этом я уже рассказывала. Было сделано двадцать цифровых. Есть восемнадцать. Теперь на конверте из-под фотографий папиных похорон почерком моего бывшего мужа написано «БРАТАН». Так называемый брат, приехавший на восьмой день после похорон и уехавший на море,  спровоцировав скандал, сказав мне, напоследок: «Я тобі, суко, дам, коли ти приїдеш в Нижньовартовськ!» на десятый день, фотографий отца с собой не брал.  Его третья жена Валентина сказала о похоронах: «ХОРОНИЛИ КАК ПРЕЗИДЕНТА!»

 БЫЛ КОНЕЦ СЕНТЯБРЯ: ИНСУЛЬТ  У БАБУШКИ, ПОСЛЕ СКАНДАЛА, СПРОВОЦИРОВАННОГО МАРИЕЙ ВАСИЛЬЕВНОЙ, СЛУЧИЛСЯ 21 СЕНТЯБРЯ. УМЕРЛА БАБУШКА – 24-о. СВИДЕТЕЛЬСТВО О СМЕРТИ Я НЕ НАШЛА. СВИДЕТЕЛЬСТВА О СМЕРТИ ОТЦА ТОЖЕ ПОСЛЕ ПРИЕЗДА В 2012 году Я НЕ ВИДЕЛА. БАБУШКА, ПОЛУЧАЕТСЯ, НОЧЬЮ УМЕРЛА, А ДНЁМ БЫЛА ПОХОРОНЕНА. ФОТОГРАФИЙ НЕТ. ПОЧЕМУ? СИНЕТЬ БАБУШКА НАЧАЛА, "ЦВЕТНОЙ" СТАЛА? ПРИДУШИЛИ ПОДУШКОЙ ВЫРАСТИВШУЮ МЕНЯ НАСТОЯЩУЮ БАБУШКУ-МАМУ?

 Я обращалась в районную больницу с просьбой выдать или сделать копии медицинских карт дедушки, бабушки, отца, а то по лжи Марии Васильевны получается, что она одна в доме жила и всё делала. ОДНО ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ЭТО ОПРОВЕРГАЕТ – СОХРАНЁННАЯ МНОЮ ДОМОВАЯ КНИГА, КОТОРУЮ МАРИЯ ВАСИЛЬЕВНА, НЕ БУДЬ МЕНЯ, ДАВНО БЫ УЖЕ ПОМЕНЯЛА… И КОНЦЫ В ВОДУ! Ответили, что документы не сохранились, поскольку истёк срок хранения медицинских документов – 25 лет.  В таких случаях, думаю, становится понятно, что все документы, касающиеся жизни, здоровья людей, должны храниться гораздо дольше 25-и лет, а то и бессрочно. Ведь человек – далеко не микроскопическое насекомое, чтобы о нём забывать.

 На своих страницах я уже рассказывала о том, что позже, когда я приехала в Нижневартовск в апреле 2009-о, мне приснилась моя бабушка. При жизни она работала на автовокзале уборщицей (с её гениальными способностями с детства). Старый автовокзал был расположен в Гусятине недалеко от нынешнего кольца, возможно, на том месте, где сейчас ресторан. Там бабушка и работала. Позже построили новый автовокзал чуть ближе к нашему дому. Но в связи с болезнью дедушки бабушке пришлось уволиться. Мне приснилось, что вокруг здания нового автовокзала – чистое и прозрачное озеро. В этом озере недалеко от меня находилась бабушка. Хотя вода была очень чистая, я видела только её голову. И бабушка обычным тоном мне несколько раз повторила: «Принеси мне крестик. Принеси мне крестик…». Больше ничего.  Она говорила только главное. Обычно, когда я приезжала из Нижневартовска, а, особенно, когда я ехала туда, я всегда заезжала на кладбище попрощаться с дедушкой и бабушкой. Обычно отвозил отец. В 2009 году пришлось прощаться с ними тремя и возле кладбища уже не ждал папа, чтобы отвезти меня на поезд. Было невыносимо тяжело.

 Когда я приехала из Нижневартовска, ещё ни о чём не догадываясь, рассказала о своём сне ПОДЛОЙ НЕГОДЯЙКЕ МАРИИ ВАСИЛЬЕВНЕ, КОТОРУЮ СЧИТАЛА МАТЕРЬЮ, НЕВЗИРАЯ НА ТО, ЧТО НАСТОЯЩЕЙ МАТЕРЬЮ ДЛЯ МЕНЯ БЫЛА БАБУШКА. Золотые цепочки я продала ещё в 2008-м году, когда эта нелюдь постоянно лечилась. Два золотых крестика, которые я покупала и оставила дома в Гусятине – вообще исчезли. Остались серебряные цепочки и крестик, который я и отнесла бабушке на могилку. Наверно, я сказала негодяйке, что отнесла серебряный. Она была возмущена, повторяла и до сих пор повторяет, выпучивая глаза: «Ти подумай, срібний хрестик віднесла!» Может, она его отрыла. Пусть этот крестик и исчезнувшие золотые поможет нелюди побыстрее отправиться в дорогу, по которой давно должна была идти босая и ободранная ею до нитки я, не имея места на Земле.

 На фото - три моих бабушки: слева - направо первый ряд: бабушка Анна. бабушка Марыня, бабушка Надя. Бабушка Надя держит племянника Максима. Второй ряд: Мария Васильевна, я, третья жена брата Валентина. Верхний - Пётр.

 Самой родной бабушке Ане, когда она фотографировалась, ещё не было СЕМИДЕСЯТИ  лет. Фото сделано  летом 1985 года. Бабушке – ШЕСТЬДЕСЯТ СЕМЬ ЛЕТ (ОНА – ПЕРВАЯ СЛЕВА). Сравните бабушку на фото с негодяйкой Марией Васильевной сейчас! Лживая и подлая, умеющая выезжать на чужом труде, Мария Васильевна и сейчас  - в ВОСЕМЬДЕСЯТ – выглядит гораздо лучше, чем моя бабушка в 67.

 В деревне Степановка Семёновского района Полтавской области у родителей бывшей свекрови Веры Александровны Лысенко. У бабушки бывшего мужа Марии Махтеевны (она первая слева, потом я, третья слева - тоже очень хорошая бабушка, но не родственница, а соседка бабушки бывшего мужа). Мария Махтеевна во всём была похожа на мою бабушку Анну и других бабушек. Я на фото одетая. Дома пришла с огорода и напислась холодной воды - сразу воспаление лёгких. В Полтаву поехала с воспалением. Бабушка и дедушка очень переживали. Они были бесхитростными, не участвовали в гадостях, многого не знали, поэтому и от тех, которые растили меня с детства ничем не отличались.

Бабушка Мария Махтеевна у дочери в Кременчуге

 Дедушка и бабушка в деревне Свичкивка Полтавской области. Мать и отец бывшего свёкра Михаила Васильевича Лысенко. У них мы были совсем мало, обычно, не более одного дня. Они плакали и просили остаться на дольше. Я уже говорила, что эти люди были бесхитростными, с открытой душой, такими же как и те, к которым я привыкла с детства.

 С 2009 года, а, особенно, с 2012 года, после приезда в Гусятин, каждый день узнавая много "нового" о тех, кто долго находился со мной рядом и считался членом моей семьи, я удивлялась "совпадениям", в том числе и этому: СТЕПАНОВКА, СВИЧКИВКА...

 Я когда-то рассказывала о Степане (по его словам, то ли из Донбасса, то ли родственники у него из соседней деревни - была какая-то не интересная мне тогда путаница), который ещё во время моей учёбы в педучилище провёл меня с дискотеки домой. По телосложению он напоминал Сергея. Пришёл ко мне домой второй раз, пригласил погулять. Его, очень радушно неожиданно для меня, встретила моя мать и даже угостила кофе. Я на всё это смотрела квадратными глазами ещё в то время, будучи, сравнительно, несознательным ребёнком. В этот раз я недолго прошлась со Степаном, сказала, что не хочу продолжать встречаться. Потом не ответила на его письмо. По-моему, это было ранней весной, на деревьях ещё не было листьев. Теперь я уверена, что Степан был таким же подставным лицом, как и мой бывший муж Виктор Лысенко, подготовленный заранее матерью и братом. Мать знала, что он должен "ненавязчиво" ко мне "приклеиться", эта негодяйка ждала Степана. Ещё тогда был использован психологический приём "давления на жалость": Степан сказал, что он сирота и вырос в детдоме. Как видно, мои родственнички, которых крайне сильно беспокоила моя личная жизнь и которые думали, что я настолько тупа, что буду выкладывать им всегда все подробности, рассчитывали на то, что я расчувствуюсь и этот психологический приём обязательно сработает. Как же можно отказать круглому детдомовскому сироте? Этот вопрос я прямо слышала тогда, когда "мамочке" сказала, что мои "свидания" прекратились, этот же вопрос я услышала на много лет позже. Сейчас напишу когда, но прежде ещё одно "совпадение". Степан что-то говорил о близлежащей от Гусятина деревне Вильхивчик. Я тогда это как-то не дослушала и поняла, что он из Донецка, но в Вильхивчике родственники. Со мной в классе училась моя однофамилица, не родственница Хомета Оксана (её я упоминала в своём видеоролике, снятом в январе - феврале 2018 года, когда с сыном сильно болели). Хомета Оксана сейчас работает в инфекционном отделении Гусятинской больницы медсестрой. В школе я была председателем всеобуча в классе, то есть отвечала за учёбу. Я должна была помогать неуспевающим. За неуспевающих мне иногда доставалось, в том числе и за Оксану. Как-то мы с ней встретились незадолго после того, как я познакомилась со Степаном. Оксана сказала, что Степан мной интересовался. У меня тогда возник вопрос почему он до этих пор не уехал в Донецк. Каким образом Степан нашёл Оксану, узнал, что это моя одноклассница - я не знаю. Да и "интересование" мною у постороннего человека мне не понятно. Об "интересовании" я вновь услышала от Марии Васильевны уже теперь. Она повторяла: "Ты сдохнешь, тварь, за Мишин "интерес". У валютчика с рынка, как ей известно, был всего лишь "интерес"! Нет это не "интерес"! С 2008 года это было НАГЛЫМ ВЫСЛЕЖИВАНИЕМ, ПРЕСЛЕДОВАНИЕМ, СКРЫТЫМ РЫТЬЁМ БЕЗ МОЕГО ВЕДОМА И, ТЕМ БОЛЕЕ, СОГЛАСИЯ В ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ, КОТОРОЕ ПРОДОЛЖИЛОСЬ ДО НАСТОЯЩЕГО ВРЕМЕНИ, СОПРОВОЖДАЮЩЕЕСЯ СКРЫТЫМ ВРЕДИТЕЛЬСТВОМ В ОТНОШЕНИИ НАШЕГО С СЫНОМ ИМУЩЕСТВА, ВРЕМЕНИ, РЕПУТАЦИИ, ЗДОРОВЬЯ.      

 !!! В 2008 году, когда я искала свой паспорт (предыстория описана на моих страницах), это письмо мне откуда-то принесла Мария Васильевна с грозным видом., мол, помню ли я. Я была ошарашена. И тут я вновь услышала вопрос: "Как же можно было отказать круглому детдомовскому сироте?!" Я не хочу ничего плохого сказать о Степане. Не исключено, что он мог поступать по-своему, вопреки "заказчикам". Также он мог играть роль "НАЁМНИКА" для того, чтобы знать, что планируют негодяи в отношении меня. Я УЖЕ ГОВОРИЛА О ТОМ, ЧТО МАТЬ, БРАТ, МЕДВЕДЕВ мне бы не дали создать хорошую семью и жить спокойно.

Начало: БАБУШКИ И ДЕДУШКИ. Часть 1

Продолжение: БАБУШКИ И ДЕДУШКИ. Часть 3